Вживленный «Чип контроля» [Марш-бросок] - Сергей Соболев

Короче говоря, хрен его знает, куда ведет эта дорога.

– Тайга вокруг, мать твою! – с тревогой в голосе произнес Швец. – Куда это, Валера, тебя занесло?

Его внимание вновь привлек браслет, который невесть откуда взялся на запястье правой руки. Эта вещица была сделана из какого-то металла или сплава светло-серого цвета и имела с видимой наружной стороны насечки в виде штрихов желтого цвета. Браслет литой, миллиметров шесть или семь толщиной; удивительно, но штуковина эта, чем бы она ни являлась на самом деле, не создавала ему никаких неудобств и совершенно не ощущалась как инородное тело.

Еще более удивительным ему показалось то, что вещица, напоминающая по форме браслет, не имеет никаких видимых глазу креплений или защелок, расстегнув которые ее можно было бы снять с руки.

Валера без усилий прокрутил браслет, потом попытался стащить его, сделав ладонь правой руки лодочкой и как бы вывинчивая кисть… Но ни фига не вышло. Тогда он сильно сжал пальцами браслет. Однако, какие бы усилия он ни прилагал, ему так и не удалось хоть в малейшей степени деформировать идеально ровную окружность: браслет был изготовлен из какого-то сверхпрочного металла или же сплава…

– Что, плотно сидит колечко? – услышал он голос Даниловой, которая только что выбралась из коттеджа на открытую летнюю террасу. – Я пробовала с мылом стащить… да ничего не вышло!

Данилова успела переодеться: на ней сейчас тот же прикид, что он видел ранее, когда они вдвоем, покинув конспиративную хату, отправились на свидание с ее шефом. А именно: светлые брючки, выгодно подчеркивающие крутизну бедер и длину ее ног, и лазоревый топ, плотно охватывающий упругую грудь и оставляющий открытым симпатичный, чуть тронутый загаром животик.

«Во всех ты, душенька, нарядах хороша, – глядя на нее, процитировал Швец про себя слышанные им когда-то поэтические строки. – Но лично мне ты более всего мила в костюме Евы…»

– Вот что, Маша… или как там тебя! – оторвав седалище от пластикового кресла, вслух сказал Швец. – Ты типа умная такая вся из себя, да?! Ты тут осмотрись вокруг как следует, а я… Пойду тоже душ приму!

На полочке в ванной комнате Валера обнаружил новую зубную щетку и упаковку одноразовых бритв. Почистил зубы, побрился… Хотел снять бинты, чтобы посмотреть, что у него с левым предплечьем – слегка саднило, не более. Ничего серьезного, кажется… ну и пусть все пока остается, как есть, включая бинты.

Приняв душ, он вытерся банным полотенцем, в ванной их оказалась целая стопка. Наведавшись ненадолго в комнату, он экипировался в брюки и клетчатую рубашку, которую ему любезно уступила Данилова, затем обулся в свои же мокасины.

Еще раз обследовав коттедж, убедился, что телефона здесь нет, а их мобильники кто-то выгреб… Перебравшись на кухню, он заглянул в холодильник, который оказался забит продуктами. Когда он смотрел на этот «фрозер» и на электроплиту, в его голове крутилась какая-то важная мысль… Но она ускользнула, едва он увидел упаковку пива.

Там же, на подоконнике, обнаружился целый блок сигарет и с полдюжины коробков спичек.

– Очень любезно с вашей стороны, – процедил сквозь зубы Швец. – Но в какие игры вы пытаетесь со мной здесь играть?!

Выйдя на террасу с двумя банками пива, – оно оказалось безалкогольным – Швец увидел Данилову, которая возвращалась по грунтовой дороге обратно к коттеджу.

– Охраны не видно, и вообще… ни одной живой души вокруг! – сообщила она, адресуясь не столько к Валере, столько к самой себе. – Вот это-то меня и беспокоит более всего.

Валера кивком пригласил ее присесть и даже придвинул для нее кресло, чтоб удобнее было сидеть, любуясь однообразным лесным пейзажем. Но вместо благодарности за столь галантное обхождение был удостоен презрительной усмешки.

Открыв обе банки, он смело продегустировал безалкогольное питье, наделенное вкусом и запахом пива. Данилова какое-то время смотрела на него – ожидая, очевидно, что он упадет замертво, отравленный цианидом.

Но когда этого не произошло, она тоже взяла банку и отпила из нее.

– Телефона здесь нет, я проверил, – сказал Швец. – Лично я не в курсе, как мы здесь оказались. Ни-че-го не помню… абсолютно ничего! А ты, Маша?

Он распечатал пачку сигарет. Предложил угоститься и она… не отказалась. Швец удивился. Он думал, что Данилова – некурящая. Теперь вот выяснилось, что ошибся. Что он вообще знает об этой молодой женщине? Какими еще привычками она обладает?

Сделав затяжку, Данилова тут же сморщила свой прелестный носик.

– Фу, какая гадость! А что, нет приличных дамских сигарет?

– Сейчас я сбегаю за ними в маркет, – бросил на нее ироничный взгляд Швец. – Тут до магазина рукой подать…

Данилова, облокотившись о край столика, уныло глядела куда-то в лесные дали.

– Знаешь, Швец, я тебе даже завидую. Ты чистый, незамутненный идиот. Ты совершенно не врубаешься, в какую хрень мы влипли! – Помолчав немного, она горестно вздохнула. – Да и я, признаться, пока мало что понимаю.

Валере хотелось успокаивающе погладить Данилову по еще чуть влажным после душа густым, каштанового окраса волосам, но он почему-то не решился этого сделать.

– Не боись, Маша… я ведь с тобой! – сказал он наигранно бодрым тоном. – Да и что, собственно, произошло? Мы живы, здоровы. Даже без наручников пока… если не обращать внимания на браслеты! Так что все у нас более-менее в норме!.. Ну-с, давай думать, где мы оказались и чем это для нас чревато.

Глава 25

БА! ЗНАКОМЫЕ ВСЕ ЛИЦА

Из их разговора на террасе выяснилось, что Маша тоже не в курсе, как они оказались в этом коттедже, затерявшемся где-то в лесной глухомани. Когда остановили их машину на Носовихинском, Машу, так же как и Валеру, вытащили из «десятки» И сунули в чужой микроавтобус. В отличие от Швеца, которого спецназовец треснул прикладом по лбу – с правой стороны, ближе к виску, сохранился налившийся желтизной кровоподтек, – Даниловой сунули под нос какую-то пахучую тряпицу… И вот после этого наркоза она, если верить ее словам, очнулась уже в коттедже, всего несколькими минутами ранее своего собрата по несчастью.

Таким образом, ни Швец, ни Данилова после обмена столь скудной информацией так и не смогли взять в толк, в какой именно точке пространства они сейчас находятся. И каковы могут быть планы тех, кто провернул эту странную акцию.

Само собой, каждый в душе подозревал другого в неискренности. Швец не исключал, что Маша и ее неведомые работодатели придумали какой-то хитрый трюк, но здесь его воображение начинало буксовать… Женщина, которая продолжала называть себя Машей Даниловой, также до конца не исключала того, что за всей этой малопонятной историей могут стоять козни спецотдела МВД. В штат которого, о чем она знала доподлинно, недавно был включен этот рыжеволосый опер Швец (с другой стороны, чем больше она размышляла над такой версией, тем менее она казалась ей правдоподобной).

– Ну что, так и будем торчать здесь до второго пришествия? – подвела Маша итог их достаточно бессвязному разговору. – И дожидаться, пока сюда заявится хозяин этой странной избушки? Предлагаю срочно рвать отсюда когти!

Данилова оказалась резкой, энергичной и предприимчивой особой. Они быстро загрузили в пакет продукты: две буханки черного хлеба в полиэтиленовой упаковке, пару банок ветчины, палку салями, банку тунца, консервированного в собственном соку, и упаковку порезанного ломтиками сыра. В холодильнике было еще до фига снеди. Например, с полдюжины сырых порционных карбонадов. Но они, решив, что до цивилизации отсюда рукой подать, ограничились примерно трехсуточным запасом провизии.

Валера хотел захватить с собой упаковку пива, но Данилова, обозвав его нехорошими словами, заменила пиво на два пакета апельсинового сока.

Они оба были сильно не в духе и, наверное, подожгли бы «избушку», если бы не боялись, что огонь может перекинуться на лес… И тогда мало им не покажется.

Когда они дошли до поворота дороги, неведомо кем проложенной через здешние леса к коттеджу, Валера, повернувшись к дому, еще какое-то время разглядывал его с расстояния, пытаясь понять, что в нем не так. Какая-то важная мысль крутилась у него в голове, но каждый раз ускользала, не позволяя ухватить ее за скользкий кончик.

– Да и хрен с ним! – сказал Швец, и, перейдя на энергичный шаг, принялся догонять ушедшую вперед Данилову.

На их счастье, день выдался не только солнечным, но и по-летнему теплым. Точной календарной даты они не знали, но сошлись во мнении, что находились, опоенные каким-то наркосодержащим зельем, в полной отключке от пяти до семи суток… А это означает, что уже настал летний месяц июнь.

Маша шла налегке, в своих удобных туфлях на низком каблуке и лиловом жакете поверх лазоревого топа. Швец тащил под мышкой довольно увесистый пакет с провизией. Комарья и прочего гнуса в здешних лесах, к счастью, пока не наблюдалось; но не исключено, что мелкие кровососы примутся за них с наступлением сумерек. По обе стороны проселка сплошной стеной стоял лес: мохнатые разлапистые ели, бронзовые сосны, а также, выделяясь своим светлым обличьем промеж хвойных деревьев, тонкие стройные березки. Местами лес вокруг них выглядел как сказочный бор. Так все для них и происходило, как в русских народных сказках: чем дальше, тем страшнее.